Последняя глава данной книги посвящена теме, которая непосредственно касается каждого человека, хочет он того или нет. Можно не интересоваться наукой и религией, не заниматься философией и психологией, не увлекаться астрологией и мистикой, но от проблем, рассматриваемых здесь, никуда не уйдешь. Речь идет о проблемах взаимоотношений между людьми, о писаных и неписаных законах человеческого общества, а также об организации государства.

Сейчас считается, что данные вопросы должны решаться самими людьми на основании научных рекомендаций, учета интересов различных групп, господствующих представлений. Многие полагают, что вообще не так важно, на базе каких законов строится жизнь людей, главное — чтобы эти законы тщательно соблюдались, чтобы все люди знали и уважали установленные правила игры. Часто пытаются сформулировать общие принципы, которых должны придерживаться все люди, все организации, все государства. При этом говорят о правовом обществе, об общечеловеческих ценностях, о международных договорах, об интересах мирового сообщества. Все это, конечно, очень хорошо, но надо учесть два обстоятельства. Во-первых, общие принципы обычно сформулированы настолько туманно, что каждое государство может толковать их по-своему. Во-вторых, слишком уж субъективны эти принципы, слишком зависят от того, как текущие интересы развития человечества понимают в данный момент наиболее влиятельные политики в наиболее влиятельных государствах. В результате сейчас огромное число людей во всех без исключения странах в той или иной степени недовольны порядками, царящими в них, хотят так или иначе изменить положение вещей, причем каждый человек предлагает свой вариант, кажущийся ему оптимальным.

По поводу важности законов человеческого общества довольно широко распространены две крайние точки зрения. Согласно первой из них, законы человеческих взаимоотношений совершенно не важны, главное — это как себя ведет конкретный человек в конкретных обстоятельствах, а не то, что об этом думает общество, как оно к этому относится. То есть предполагается, что законы общества почти не влияют на нас. В соответствии со второй точкой зрения, именно законы общества определяют всю нашу жизнь, и, создав совершенные законы, можно раз и навсегда решить все мыслимые и немыслимые проблемы независимо от желаний отдельных людей. Истина, как обычно, лежит посередине: конечно, каждый человек принимает решение о своем выборе сам, но на него оказывают колоссальное давление правила, принятые в обществе, которые могут в ряде случаев коренным образом изменить решение человека.

Так как же должны строиться взаимоотношения людей? Должен ли этот вопрос решаться самими людьми по своему усмотрению? Возможно ли разнообразие подходов к данной проблеме, или существует одно универсальное и наилучшее решение? Древнеарийское учение исходит в данном вопросе из принципа единства мира. В каждой его части, на каждом его уровне в идеале должны торжествовать законы, установленные Богом. Но каждому человеку и человечеству в целом дана свобода выбора, поэтому навязывать насильно какой-то определенный вариант здесь нельзя. Правда, мы должны четко осознавать все последствия нашего выбора правил жизни общества. За него нам всем также придется нести ответ, хотя и в меньшей степени, чем за свой собственный. Выбор общественного устройства должен быть не слепым, не на основе сиюминутных настроений, не исходя из желания создать то, чего раньше никогда не было, или из стремления полностью скопировать то, что есть где-то или было когда-то в других странах. Наш выбор мы должны делать осознанно на основе знаний о мире и его особенностях.

При этом цель состоит совсем не в том, чтобы создать общество, в котором всем и всегда будет хорошо, не в построении рая на Земле, который почему-то, как известно из истории, всегда оборачивается адом. И не в том, чтобы создать такие законы, которые никто и никогда не будет нарушать. Надо четко понимать, что эта цель недостижима в принципе. Ведь люди все очень разные, устремления у них разнонаправленные, полностью отнять свободу выбора у них невозможно, к тому же все мы в той или иной степени поражены злом, поэтому любые, даже самые идеальные, законы обязательно будут нарушаться так же, как нарушаются установленные Богом законы нашего мира. Чаще или реже, но такие нарушения неизбежны при любых законах общества (другой вопрос, будет ли об этом известно или нарушения будут скрывать). Но главная наша цель состоит, по-видимому, в том, чтобы законы общества максимально соответствовали бы законам мира. Чтобы эти законы толкали человека в правильном направлении, давили бы на него в нужную сторону, в нужной ситуации и в нужное время. То есть в идеале человек не должен выбирать, какие законы соблюдать: общемировые или данного общества. Таким образом, прежде всего законы общества не должны противоречить правилам морали, принципам добра и гармонизации мира.

Надо сделать так, чтобы общество ни в коем случае не заставляло человека нарушать законы мира, становиться на сторону зла, разрушать мир. Конечно же, любые законы общества будут нарушаться отдельными людьми. Но в данном случае эти люди будут уже истинными преступниками как перед Богом, так и перед людьми. Именно с ними надо бороться, их в нужных случаях изолировать от общества, так или иначе ограничивать в определенных пределах их свободу. А не преследовать тех, кто вынужден нарушать законы общества, чтобы жить в соответствии со своей совестью, с общемировыми принципами. Или тех, кого общество всячески толкает на путь преступления, не обеспечивая им нормального уровня жизни (как материальной, так и духовной), как это бывает сейчас. То есть задача общества состоит в том, чтобы хотя бы на этом уровне облегчить выбор человека, не создавать ему дополнительных искусственных проблем, не запутывать людей, помогая тем самым силам зла вербовать себе новых служителей. Короче говоря, честный человек, поступающий согласно законам мира, в любом случае должен чувствовать себя в обществе комфортно, он должен быть полностью уверен в том, что общество в случае необходимости защитит его от сил зла или его служителей. А вот любые служители зла должны постоянно ощущать на себе давление общества, они должны скрываться от закона, преследующего и карающего их.

Рост преступности стал сейчас одной из важнейших проблем практически для всех государств. Конечно, меры по борьбе с ней предпринимаются, причем разрабатываются все новые и новые способы, но все безуспешно. В этой связи часто говорят, что все дело в активности населения. Мол, все как один должны объявить преступности войну, все должны оказывать содействие государственным службам. Но дело-то в том, что для того, чтобы человек помогал государству, он должен этому государству верить. А для этого государство должно прочно и всецело ассоциироваться с добром, а не со злом. Пусть у него не все получается, пусть оно во многом действует неэффективно, пусть даже в чем-то ошибается, но граждане должны видеть, что цели у него благие, что оно стремится утверждать и укреплять добро, а также ограничивать и подавлять зло. Оно не должно обманывать население, несправедливо карать, бездействовать, когда надо активно вмешиваться в жизнь и, наоборот, лезть туда, где и без его участия все нормально. Вот тогда каждый нормальный честный человек сможет сделать свой личный выбор в пользу государства, тогда станет помогать ему во всем, прекратит сам нарушать законы и терпеть, когда нарушают другие. А иначе он смотрит на борьбу государства с преступностью как на войну двух преступных кланов, в которую лучше не вмешиваться, чтобы не нажить себе неприятностей, так как в любой момент эти кланы могут сговориться между собой против него. Конечно, не все люди встанут на сторону честного государства, кому-то больше нравится как раз преступный мир. Но жить им станет гораздо труднее. У людей должен быть четкий выбор: честное государство или преступный мир. Пока однозначного противостояния нет, нельзя и требовать, чтобы этот выбор был сделан.

Нередко можно услышать, что правительство, другие государственные органы так плохи потому, что сам народ ничуть не лучше. И народ имеет такое правительство, которое он заслуживает. А в результате получается замкнутый круг: плохой народ выбирает плохое правительство, а плохое правительство своим бездарным руководством формирует плохой народ. Но ведь надо этот круг как-то разорвать. А быстро переделать весь народ нельзя. К тому же, если разобраться, то в целом народ не так уж и плох в любой стране, чего не скажешь о правительствах. Поэтому главная ответственность за эту ситуацию ложится все-таки на правительство. Именно оно должно, не дожидаясь улучшения народа, встать на путь добра, начать проводить истинно правильную политику и прежде всего перестать обманывать людей. Именно оно должно действовать так же, как силы добра, помогая тем, кто служит добру и препятствуя служителям зла. А уж народ такую власть поддержит. А если не поддержит, сбросит правительство, переизберет его, тогда, действительно, он еще не созрел. Но попробовать все-таки, наверное, стоит. И начинать правителям страны надо с себя, а то сейчас очень часто они скрывают правду не только от народа, но и друг от друга. Получается как в замечательной сказке Леонида Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца»:

Никакая форма правления в государстве не может служить гарантией от торжества в нем сил зла. Зло прекрасно приспосабливается к любой ситуации. Например, если в стране демократия, то может показаться, что здравый смысл народа всегда поможет найти не самое худшее решение, всегда поможет избрать не самых худших правителей. Но это далеко не всегда так. Служителей зла в любой стране обычно не бывает слишком много, это верно, но их сила в большой организованности, они строго подчиняются единому центру, их свободная воля подчинена лидерам, в то время как служители добра, просто обычные люди поступают так, как им кажется нужным, они свободны в выборе. Поэтому нередко организованная малая сила побеждает в условиях демократии неорганизованную большую силу. К тому же не стоит забывать, что служители зла искусно пользуются ложью, смело раздают совершенно несбыточные, но привлекательные обязательства, а при необходимости прибегают и к насилию, запугиванию, что для служителей добра совершенно неприемлемо. Но и централизованная, авторитарная власть, диктатура ни в коем случае не гарантирует от происков зла. Во-первых, к власти в данном случае обычно приходит как раз тот, кто не останавливается ни перед чем, не брезгует никакими средствами. Во-вторых, даже если к власти придет тот человек, который действительно того заслуживает, он тут же становится главной целью для сил зла, которые используют все средства, чтобы сделать его своим служителем, и мало кто устоит перед этим испытанием властью, перед различными соблазнами и страхами, сопутствующими ей.

Очень важно также, чтобы правительство правильно и четко определяло цели, которых оно хочет в конечном счете добиться. Только не надо провозглашать целью нечто неконкретное, например, силу и богатство страны. Зачем нам к этому стремиться? Чтобы нас все боялись и ходили к нам просить денег? И это основная цель? Не стоит также считать самым главным достижение каких-то макроэкономических показателей. Во-первых, это почти никому не понятно, и ничего не объясняет. Во-вторых, народу не очень важны инструменты, используемые правительством. А в-третьих, не надо все сводить только к материальному благосостоянию. Не следует считать народ глупее и недоразвитее, чем он есть, принижать интересы народа. Здесь, конечно, не имеется в виду, что материальные интересы сами по себе — это что-то низменное, что гораздо важнее учитывать духовные запросы человека. Нет, просто любое сужение интересов человека к чему-нибудь одному всегда неправильно. А уж сведение всей многоплановости человека только к одному большому брюху тем более унизительно. Даже свинье нужно что-то большее, чем сытый комфорт. Материальный уровень жизни может рассматриваться только как средство, но не как цель. Ведь если, например, алкоголику дать много денег, он не станет автоматически лучше, он просто тут же пропьет их, а может быть, и напьется до смерти. Тем более народ не понимает призывов пожить пока бедно, чтобы затем жить богато. Здесь и средство неприятно, и цель не настолько желанна, чтобы ради нее идти на жертвы. К тому же правителям надо помнить, что, принижая народ, они тем самым принижают самих себя в глазах народа. Ведь если данная цель предлагается правительством в качестве высшей другим, значит оно и само для себя не видит никакой иной цели. Так, если объявленная цель — богатство, то правители будут ассоциироваться с теми реальными богачами, которые кичатся своим богатством, ничего больше знать не хотят и презирают тех, кто не богат. И если правительство думает, что, разбогатев, оно затем сможет купить все, что нужно, это глубоко ошибочно. Например, здоровье народа не купишь, упущенных талантов и гениев не купишь, новой природы взамен загубленной не купишь тоже. А если главной целью объявлять военное могущество страны, то правители будут невольно ассоциироваться с неким солдафоном, стремящимся только к тому, чтобы его боялись, и ничего не желающим знать, кроме оружия, казармы и различных способов убийства. К тому же никакая военная мощь не даст стране того, что она потеряет, чем она пожертвует на пути к этой цели. Так что лучше переоценивать свой народ, чем его недооценивать.

Конечно, может показаться, что ситуация здесь сильно упрощена, что все гораздо сложнее, что надо учитывать многочисленные сложные факторы, что надо опираться на научные рекомендации, проводить серьезные исследования и т.д. Но почему-то весь этот сложный, прекрасно обоснованный и чрезвычайно умный подход пока не дает особых результатов. И не пришло ли время сменить его на такой, как предлагается здесь, пусть даже он и кажется кому-то слишком примитивным и наивным.

Многие вообще почему-то считают, что понятия морали, нравственности, добра и зла нельзя применять к различным общественным процессам, к политике, войнам, революциям. Там, якобы, все так перемешано, что выделить, где добро, а где зло совершенно невозможно. Что все противодействующие стороны часто пускают в ход совершенно аморальные приемы, поэтому определить, кто прав, а кто виноват никак нельзя. А значит, все это не подлежит никакому нравственному суду. Такие рассуждения удобны в первую очередь для самих участников событий. Они как бы заранее освобождаются от ответственности: мол, так уж сложились обстоятельства, а я тут вообще ни при чем. Конечно, ничуть не лучше и другой подход, когда одну сторону в конфликте считают безгрешными ангелами, а другую — законченными дьяволами. И участники событий с обеих сторон, естественно, считают ангелами именно себя и своих сторонников, а дьяволами — своих противников. Как же разрешить этот спор?

Все дело здесь в неверной постановке вопроса. Люди — не ангелы и не дьяволы. Они имеют свободу выбора, но пользуются этой свободой по-разному. Всем нам свойственно ошибаться и совершать грехи, за что мы будем нести свою ответственность. И никто человека осуждать не вправе за любой его грех. Но сам грех осуждать не только можно, но и нужно. В любом политическом конфликте крайне трудно, если не невозможно, выделить тех, кто целиком и полностью выражает интересы добра или интересы зла. Но это совсем не значит, что добро и зло в них не участвуют, что они смешались и перепутались. Наоборот, за внешней стороной событий скрывается именно четкое противостояние добра и зла. Просто граница между ними проходит не там, где многим кажется, совсем не между противоборствующими сторонами. Зло заинтересовано в разрушении мира, в искажении его гармонии. Именно на этом оно укрепляется и подпитывается. Поэтому в любых кровавых конфликтах злу нужен прежде всего сам конфликт, смерти и разрушения с обеих сторон. Оно стремится раздуть противостояние, углубить его, перевести в активную фазу. А там уж пусть гибнут люди, природа, рушатся дома. Пусть даже зло и лишится при этом некоторых своих верных служителей — массовые разрушения важнее. Ведь они создадут прекрасные условия для втягивания новых людей в орбиту зла, сформируют новые отряды его служителей, дадут новые силы эгрегору мирового зла. Поэтому нравственной оценке при политических конфликтах подлежат прежде всего не люди, участвующие в них (это их личные проблемы, их собственный выбор), а сами конфликты, которые, как правило, заканчиваются не победой или поражением какой-то группы людей, как может кому-то показаться, а победой сил зла над силами добра. Не окончательной, не определяющей, локальной, временной, но все-таки победой.

Заметим также, что в наше время в результате любых конфликтов с любым исходом выигрывают прежде всего люди, являющиеся служителями зла. Это они, пользуясь возникшей неразберихой, нагло захватывают теплые руководящие места. Люди же честные, совестливые практически никогда не получают ничего хорошего. С их точки зрения, просто одно плохое правительство сменяется другим плохим (может быть, еще худшим). И если вчера их обкрадывали одни, сейчас их обкрадывают (или грабят) другие. Если вчера, например, они имели больше денег, на которые, правда, нельзя было ничего купить, и меньше свободы, то сегодня они имеют меньше денег и больше свободы (видимо, правителям стало не до них), а завтра, может быть, опять все вернется к вчерашнему. А улучшать себе жизнь за счет других людей, идти на все ради своего обогащения и возвышения может далеко не каждый: совесть не позволяет. Так что ждать в наше время какого-то улучшения жизни от того, что мы сбросим одно правительство и заменим другим, не приходится. Кому-то, возможно, и будет лучше, но не обычным людям, не народу в целом.

Помимо степени соответствия общемировых и общественных законов есть еще и дополнительные, косвенные признаки, которые также позволяют сделать кое-какие выводы о характере данного общества. Например, о многом можно сказать, если проследить за тем, кем большинство людей стремятся казаться, какие маски они на себя надевают, кем они себя называют, и какими кличками обзывают своих врагов. Особенно это относится к политикам, кровно заинтересованным в том, чтобы понравиться большинству населения, которое должно их переизбирать (конечно, речь идет о государствах с избираемым, а не назначаемым руководством).

Если в глазах большинства народа бунтари, революционеры, мятежники, террористы, преступники выглядят героями, а интеллигенты считаются дармоедами, тунеядцами, нахлебниками, ненужными людьми, которым надо постоянно оправдываться за то, что они еще живут на этом свете, это говорит о глубочайшем кризисе общества. Именно так было в России накануне революции 1917 года. Если героями считаются те, кто сумел разбогатеть любым путем, кто смог приспособиться к смутному времени, не останавливаясь для этого ни перед чем, и в то же время те, кто продолжает честно трудиться на своем месте, выполняя практически бесплатно ту работу, которую они любят и считают нужной, объявляются лентяями и бездарями, то это также говорит о больших недостатках общества. Именно такие настроения наблюдаются сейчас у значительной части населения России. Если «религия», «духов­ность», «церковь», «священник» становятся бранными словами, то трудно ожидать от такого общества истинной заботы о развитии своих граждан. Если врач, учитель, инженер открыто объявляются неудачниками, недотепами, умственно неполноценными, то у такого общества нет будущего.

Еще один признак, позволяющий оценить состояние общества, заключается в следующем. Когда основная часть общественных организаций, всевозможных объединений граждан, партий и движений оказывается в целом хуже, аморальнее, безнравственнее, чем отдельно взятые люди, это говорит о том, что общество поощряет такие объединения, то есть способствует разрушительному влиянию сил зла. Когда человек, входящий в какую-то организацию, должен в чем-то отступать от своих моральных принципов, поступать не так, как диктует ему совесть, чтобы не быть исключенным из ее стройных и сомкнутых рядов, это неважно характеризует общество, в котором данная организация существует и процветает. Речь здесь не идет о том, чтобы немедленно запретить все подобные организации, просто общество должно быть устроено так, чтобы даже мысль о них не возникала или возникала гораздо реже. Но вот те организации, в основе которых лежат порочные принципы, которые ставят своей целью явное служение злу в той или иной форме, должны быть обязательно запрещены, безнаказанность в данном вопросе недопустима. Конечно, любое, даже самое безобидное объединение людей накладывает на своих членов какие-то обязательства, какие-то ограничения их свободы, так как нет и не может быть сколько-нибудь большой группы людей с абсолютно одинаковыми желаниями, возникающими к тому же одновременно. Но ограничения ограничениям рознь. Например, можно ограничивать свободу нарушения законов мира, а можно — свободу жить по этим законам, свободу восстановления разрушенной гармонии.

В наше время практически все сообщества людей сплошь и рядом оказываются более лживыми, лицемерными, более циничными и порочными, чем каждый отдельно взятый человек, входящий в них. Даже собравшиеся на короткое время в случайной компании люди часто ведут себя так, как никогда бы не позволили себе наедине с самими собой. В таких компаниях ориентация, как правило, идет на сильно заниженный моральный уровень, причем даже в тех случаях, когда известно, что у всех присутствующих он заметно выше. То есть как-то подразумевается, что всем вместе грешить не только позволительно, но даже и необходимо (а иначе незачем и собираться). А тех, кто не хочет поддаваться этим требованиям компании (гласным или негласным), все открыто осуждают, хотя в глубине души могут и восхищаться их смелостью.

Довольно хорошо также характеризует общество то, каких качеств оно требует от своих примерных граждан, какие качества человека признаются самыми полезными для него. Например, часто абсолютизируется трудолюбие. Стоит сказать про человека, что он очень много работает, ночами не спит, забывает обо всем на свете, и сразу подразумевается, что человек этот хороший, на него во всем можно положиться, он честен и беспорочен. Но, во-первых, не мешало бы уточнить, в чем именно состоит работа. Преступники также бывают трудолюбивы. Если какой-нибудь убийца разыскивает и расстреливает или подрывает тротилом свои жертвы днями и ночами, это нисколько его не оправдывает. Если государственный чиновник неутомимо расхищает вверенные ему деньги, он от этого не становится лучше. Если наркоделец распространяет от­раву не покладая рук, он не заслуживает от этого большего уважения. Во всех подобных случаях значительно лучше было бы, если бы они работали поменьше и соответственно приносили бы не так много вреда. К тому же труд, пусть и упорный, может быть и совершенно бесполезным, никому не нужной тратой времени и сил. Во-вторых, некоторые люди, даже занимающиеся несомненно полезным делом, за своим показным трудолюбием скрывают элементарное неумение организовать собственный труд и труд своих подчиненных. Другой бы сделал за час то, что этот не успевает за двадцать часов. То есть усидчивость и терпение далеко не всегда могут заменить способности и необходимые знания. В-третьих, зацикливание на своей работе ведет к обеднению личности, к ее деградации и, как следствие, повышает уязвимость человека к поражению силами зла. Такой человек нередко готов на все ради успеха своего дела и не видит ничего вокруг себя. Всю многообразную и сложную жизнь заменяет для него работа. Порой даже зарабатываемые деньги не так уж важны: их все равно некогда и не на что тратить, так как почти никаких потребностей у такого человека нет. Работа становится оправданием всего: невнимания к окружающим, к родителям, к детям, нежелания решать жизненные проблемы, неумения разобраться в вопросах духовного развития и т.д. Одним словом, жизнь сужается до размеров работы, в результате чего человек просто не в силах выполнить своей основной задачи на Земле.

Очень высоко также ценятся сейчас так называемые «люди действия», которые постоянно ставят себе все новые цели и успешно добиваются их. И чем больше человек сделает, тем больше его уважают. При этом то, что конкретно он делает, какими путями добивается цели, считается не таким уж и важным. Самое главное — целеустремленность и энергичность, способность на «настоящий поступок». Руководствуясь этим критерием, проще всего добиться уважения, совершая не добрые, а злые дела. Ведь разрушать всегда гораздо проще, чем создавать и восстанавливать. Намного легче сжечь храм, чем построить его или воссоздать и отреставрировать после пожара, проще разбить скульптуру, чем изваять ее, облить картину кислотой, чем написать ее или какую-то другую. И совсем не случайно герои наиболее популярных иностранных фильмов (положительные герои!), не задумываясь, убивают десятки людей, сжигают дома, разрушают все на своем пути, но достигают своих целей, кстати, порой весьма сомнительных. Зрителей призывают им все прощать: ведь они такие самоотверженные, такие исключительные личности, им всегда сопутствует успех. А вот добрые дела обычно прельщают подобных “лю­дей действия” гораздо меньше, там все сложнее и обычно не так впечатляюще. Так что и этот критерий оказывается зачастую совершенно неверным при оценке человека.

А теперь посмотрим, какие основные принципы были положены в основу общественного устройства у древних ариев. Конечно, это только малая часть от той части древнеарийского учения, которая дошла до нас, но, тем не менее, даже поверхностное знакомство с ней довольно интересно.

Вот как об этом говорится в книге П.П. Глобы “Жи­вой огонь”.

Прежде всего надо остановиться на таком ключевом понятии учения, как Хварна (или Хварена, Фарн). Это харизма (популярное сейчас слово, которое никто почему-то не может толком объяснить), дар Божий, талант, отмеченность, избранность. Хварна как абсолютно объективный показатель выделенности человека занимала в общественном устройстве древних ариев одно из самых важных мест. Люди, имевшие хварну и правильно ее использовавшие, занимали совершенно особое место в общественной иерархии. Они пользовались почетом и уважением, а также имели ряд значительных привилегий от государства.

Как же определить, есть у человека хварна или нет? Существует целый ряд показателей, позволяющих это сделать. Правда, дело осложняется тем, что не каждый человек, получающий хварну, оказывается достоин ее. Это связано с тем, что силы зла нередко, так сказать, перехватывают Божий дар и передают не по назначению, то есть своим служителям. Поэтому возникают путаница и неразбериха. К тому же далеко не все люди, по праву получившие хварну, в дальнейшем правильно ей распоряжаются. Так что не всех их можно считать достойными уважения. Но учет всех показателей позволяет в большинстве случаев сделать правильный вывод.

Первый такой показатель связан со знаками на теле человека. И Бог, и дьявол могут наносить на наше тело свои метки, отмечая тех, кто отличился в служении соответственно добру или злу в прошлых жизнях или в жизни нынешней. То есть, как и любая другая часть мира, наше тело представляет собой его модель (мик­рокосмос), анализируя которую, можно сделать вывод о мире в целом и о влиянии его на данного человека. Знаки эти человек может иметь от рождения (они наиболее значимы), но они могут возникать и в процессе жизни, отражая приобретенные качества и совершенные поступки. Если у человека есть хоть одна из печатей сил добра, это говорит о том, что хварна у него может быть. Чем больше их, тем лучше. Если у человека есть печати зла, то это говорит о том, что хварна его весьма сомнительна или ее нет вообще.

Многим все это покажется странным: как это какой-то знак на теле и вдруг говорит об отмеченности человека. У нас распространено мнение, что человек не виноват, что у него есть тот или иной дефект, что главное — это не внешность, а внутренний мир, что даже самый внешне неприятный урод может в душе оказаться очень хорошим. Это справедливо далеко не всегда. Конечно, наличие положительных знаков не гарантирует от того, что человек, даже и получивший хварну, будет ее правильно использовать, не обратит свой дар на служение силам зла. Точно так же тот, кто имеет дурные знаки на теле, может преодолеть свои изначальные недостатки, победить зло, заложенное в нем самом, и встать на путь исправления, духовного развития, служения добру. Но и совсем игнорировать знаки на теле совершенно неправильно: ничего не происходит в этом мире случайно, каждый знак, каждая особенность человека, которая существует независимо от его желания, о чем-нибудь говорит. К сожалению, в наше время учение об этих знаках  в значительной степени утеряно.

Второй признак хварны (по порядку, но совсем не по значению) связан с календарем и с тотемами человека. В частности, в древнеарийском календаре существовал 32-летний цикл, каждому году которого соответствовало свое тотемическое животное. Точно так же в пределах года (начало года — день весеннего равноденствия) выделялось двенадцать месяцев по тридцать дней и пять или шесть Дней плача и скорби, которым соответствовали 13 своих тотемов. Каждому из тридцати дней в пределах месяца соответствовали 30 своих тотемов. Итого получается три системы тотемов. Каждая из них позволяет выявить один из трех основных типов хварны. И принцип здесь простой: если в поведении человека и в его внешнем облике просматриваются черты тотемического животного — значит, у него проявляется данная хварна. Эти черты могут быть выражены сильнее или слабее, и это говорит о степени отмеченности. При этом для каждого человека берутся не все тотемические животные, а только те, которые соответствуют году, месяцу и дню его рождения.

Любой полученной хварной надо правильно пользоваться, каждая дает свои возможности и предъявляет свои требования. Три типа хварны (см. «Живой огонь») соответствуют трем типам предназначения человека.

Хварна дня — это хварна воина. Все мы в этом мире должны быть воинами в борьбе со злом, но некоторые из нас отмечаются, как особо выдающиеся воины. Данная хварна дается человеку как награда за его жизнь, за его добрые дела. Совсем не обязательно человек, получивший ее, должен становиться профессиональным военным, бороться со злом можно по-разному. Человеку с хварной воина надо, не останавливаясь на достигнутом, продолжать бороться со злом во всех его проявлениях, активно утверждать добро всегда и во всем.

Хварна месяца — это хварна священника, жреческая хварна. Главное условие ее получения — не личные заслуги человека, как в случае хварны воина, а помощь предков, то есть это наследственная хварна. Задача такого человека — это проводить законы мира в жизнь людей. В отличие от хварны воина, эта хварна может проявляться только в общении с другими людьми.

Хварна года — это царская хварна, человек, получивший ее, может быть правителем. Встречается она гораздо реже двух предыдущих и дается не за какие-то особые заслуги, не по наследству от предков, а просто как дар, как милость Бога. Только тот, у кого была царская хварна, мог стать царем, управлять целым государством, вершить судьбы народов. Такой человек должен воспринимать высшую власть только как тяжкую необходимость, как огромный труд и высочайшую ответственность.

Все это может показаться очень странным, нелепым, устаревшим и несправедливым. Но заметим, что определение хварны совершенно объективно, люди всего лишь следуют указаниям свыше, поэтому здесь не может быть никакого обмана, никакого насилия, никакого подкупа, заговора и других факторов, играющих огромную роль при всех других типах организации общества.

Заметим также, что каждому тотему соответствует свой антитотем, одно из сильно оскверненных животных. Характеристики антитотемов противоположны характеристикам тотемов. Проявление черт антитотема считалось антихварной, то есть отмеченностью силами зла.

Третий признак хварны, который используется в основном для ее подтверждения, — это так называемые благие профессии. Человек, овладевший одной или лучше несколькими благими профессиями, подтверждает свою хварну. Не освоивший ни одной из них не может считаться получившим хварну и, следовательно, не может стать ни священником, ни царем. Что же это за профессии? Всего их семь, что соответствует шести Амеша-Спента и Ахура-Мазде. Все они связаны с высоким уровнем образования и творческим характером труда. Все они приносят большую пользу людям. К этим профессиям относятся следующие (см. «Живой огонь»):

• врач (конечно, истинный врач, реально лечащий людей, а не отдельные болезни, и не тот, кто только выписывает больничные листы);
• музыкант, композитор или поэт, то есть тот, кто работает с ритмами (естественно, он должен своими произведениями нести в мир гармонию, а не разрушение);
• учитель (конечно, тот, который преподает истинные и полезные знания, а не разные лженауки, и при этом преподает хорошо);
• кузнец (а также всякий, кто своими руками создает уникальные и полезные вещи, например, художник, изобретатель, инженер и т.д.);
• земледелец (тот, который своим творческим трудом гармонизирует землю, сохраняет и повышает ее плодородие, а не истощает и не отравляет ее химическими удобрениями и всякими пестицидами);
• юрист (тот, кто хорошо разбирается в законах мира и общества, которые при этом не должны противоречить друг другу, и помогает в этом людям);
• астролог (тот, кто помогает человеку понять самого себя и свое место в мире, кто хранит и приумножает древние знания).

Как видим, все эти профессии действительно очень полезны, и без них общество нормально жить не может. Поэтому считалось, что государство должно быть устроено так, чтобы люди, овладевшие этими профессиями и правильно их использующие, получали от государства гораздо больше, чем представители всех других профессий. Овладение ими может стать первым шагом к приобретению хварны, ведь без большого труда и врожденных способностей освоить их совершенно невозможно.

Все остальные профессии, в том числе и те, которые считаются сейчас творческими и интеллектуальными, к благим профессиям не относятся. Это касается и «чистой» науки, и философии как профессии, и управленческого труда. Не считались также благими профессии, которые требуют от человека монотонного, нетворческого, однообразного труда. Те, кто занимался подобной работой, назывались пешатарами, то есть людьми без хварны, средними людьми. Сюда относились и торговцы, и чиновники, и администраторы, и малоквалифицированные люди.

К пешатарам причисляли и тех, у кого на теле были как знаки хварны, так и знаки антихварны, у кого были черты как тотема, так и антитотема. Все они должны были платить большие налоги и с большим почтением относиться к тем, кто имеет хварну. Были также еще и люди, называвшиеся аншахриками. У них были только знаки антихварны. Им доверяли только самую примитивную и грязную работу. Естественно, труд их оплачивался гораздо хуже, чем остальных. Наконец, на самой нижней ступени общества находились те, кого называли «подобными бесам», то есть преступники, алкоголики, наркоманы, проститутки, люди, предающиеся страшным грехам, например, гомосексуалисты. Это были неприкасаемые, им запрещали иметь детей.

Можно, конечно, назвать такое общество кастовым. Но заметим, что в данном случае деление на касты идет не по праву рождения, не по роду занятий (как в некоторых других традициях), а по совершенно объективным показателям отмеченности, по тому, на что человек в действительности способен. Поэтому переход из одной касты в другую не был заказан ни для кого. Наверное, это более справедливо, чем то, что мы имеем сейчас, так как более соответствует законам мира. Ведь отмеченный свыше человек ставится на подобающее ему место в обществе.

В наше же время все поставлено с ног на голову. Наше общество построено совершенно противоположно описанному принципу. Кто у нас получает сейчас больше всех (преступников не считаем)? Торговцы, работники банков, чиновники, некоторые рабочие с тяжелыми условиями труда. А кто получает меньше других? Как раз люди с хварной: учителя, врачи, инженеры. Честным фермерам (земледельцам) тоже живется очень несладко, никакой помощи они не получают, зато каждый норовит ободрать их, как липку. Неплохо живут некоторые художники, музыканты и поэты, но качество как раз их картин, музыки и стихов обычно оставляет желать много лучшего. Чаще всего или у них нет никакого таланта, или они используют свой талант совсем не на благие цели, не способствуют восстановлению гармонии мира. Хорошо стали жить сейчас некоторые юристы, но в обществе, законы которого противоречат многим мировым законам, истинными юристами назвать их довольно трудно. А настоящих профессиональных астрологов сейчас практически нет. Тех же, кто называют себя астрологами, вполне может заменить средний компьютер, который уж никак не может претендовать на какую бы то ни было хварну.

Вообще, за последние века люди немало сделали, чтобы лишить благие профессии их творческого характера. На смену ремесленникам, многие из которых были настоящими мастерами, истинными кузнецами, пришли промышленные рабочие, труд которых чаще всего не требует никакого творчества и сводится всего лишь к непрерывному повторению простейших операций, зато в очень высоком темпе. Такая работа, может быть, и более производительна, но уж никак не способствует развитию личности. Человек становится всего лишь придатком машины, самым слабым звеном машинного производства. То же самое наблюдается в сельском хозяйстве. Насаждаемый культ «научной технологии», единой последовательности операций, единого набора машин, единой системы удобрений, даже единых сроков работ, проводимых в одинаковой последовательности, не оставляет простора для творчества, для поиска путей сохранения и улучшения плодородия применительно к конкретным культурам в конкретном месте. Те же, кто предлагают новые подходы или возвращается к забытым, но эффективным старым, воспринимаются обычно как несерьезные и необразованные чудаки.

Поэты, музыканты, писатели доэкспериментировались и досамовыражались уже до того, что стали никому не понятны, даже себе (впрочем, они совершенно уверены, что их дело — только писать, а читают и слушают пусть другие). Хотя сравнительно недавно в нашей стране наблюдалась и противоположная крайность: всем им диктовали, что, когда, как и зачем писать. Что интересно, сейчас развитие техники предоставляет огромные возможности для творчества. Всевозможные компьютеры позволяют использовать новые эффективные приемы для сочинения музыки, для написания картин и книг, освобождают человека от рутинных процедур и существенно облегчают его труд. Но, как ни странно, заметных мастеров становится как-то все меньше и меньше, а то, что создается с помощью мощнейшей техники, почему-то мало напоминает подлинные произведения искусства. Видимо, техника все-таки совершенно бессильна там, где нет таланта, высшего дара, хварны.

Врачи и учителя также работают по строгим методикам, утвержденным сверху признанными научными авторитетами. Специальные комиссии внимательно следят за тем, чтобы принятые технологии соблюдались, чтобы не было никакой самодеятельности, то есть никакого творчества. Использование в медицине эффективнейших древних методов, по всем статьям превосходящих современные, считается в лучшем случае чудачеством, глупостью, а в худшем — преступлением. Обучать в школах и институтах древним знаниям, польза от которых в реальной жизни гораздо выше, чем от того, чему учат сейчас, также, скажем помягче, не рекомендуется. Да для этого и не остается времени в чрезвычайно плотном учебном плане. Так что, как правило, никакой возможности для творчества ни у врачей, ни у учителей не остается. Правда, некоторым все-таки иногда удается применить кое-какие разработки, добиться успехов несмотря на все препоны, и тогда их считают выдающимися талантами, даже гениями, но, к сожалению, не у всех есть для этого силы и желание. Гораздо чаще любую инициативу душат на корню очень оперативно.

Таким образом, современное общество не только не обеспечивает достойной жизни людям с хварной, но и делает все, чтобы эти люди свою хварну не использовали в полной мере. Это характеризует его далеко не с лучшей стороны.

Как должен вести себя человек, получивший хварну? Вопрос этот совсем не так прост, как кажется. Дело в том, что такие люди привлекают повышенное внимание не только всех окружающих, но и сил зла, всячески старающихся поставить их себе на службу. Это и понятно: способный, талантливый, выдающийся служитель зла гораздо предпочтительнее рядового исполнителя, он сможет нестандартно, творчески подойти к вопросу разрушения мира, найдет новые пути для укрепления системы зла. Поэтому здесь чрезвычайно важен принцип, состоящий в том, что кому много дано, с того много и спрашивается. Ведь выделенность из общей массы способствует развитию у человека гордыни, стремления противопоставить себя окружающим, обществу, всему миру. Первый шаг к злу для него гораздо проще. И именно с этим связано требование к таким людям (впрочем, как и к остальным) придерживаться золотой середины. Это совсем не означает призыва закопать свой талант в землю. Как раз талант можно и даже нужно всемерно развивать. Но вот во всем остальном надо ориентироваться на средний уровень.

Конечно, современный средний уровень человечества далек от идеала. Так тем более люди с хварной должны своим личным участием поднимать его на должную высоту. А не подчеркивать везде и во всем свою непохожесть на остальных, свою оторванность от обыденной жизни, от «серой массы», свою исключительность во всех областях жизни. Ведь сейчас наиболее часто мы видим, как сколько-нибудь известный человек (кстати, нередко даже без малейших признаков хоть какой-нибудь хварны) полагает себя центром вселенной, пупом земли, считает, что может диктовать всем правила поведения, предлагать свою систему ценностей, ведет себя так, как будто ему позволено то, что другим категорически запрещено. Он даже считает своим долгом хоть как-то выделиться из толпы.

Среднего человека можно упрекать во многом, но он гораздо больше ориентирован на здравый смысл, он не способен даже представить себе такие преступления, такие извращения, такие безумства, которые приходят в голову знаменитостям, не говоря уже о способах воплощения их в жизнь. Конечно, встречаются (и довольно часто) пороки, поражающие многих людей, многочисленные группы. Особенно это касается участников различных сообществ, партий, движений. Бывают и массовые психозы, охватывающие на некоторое время целые страны и континенты. Но в целом зло в нашем мире пока недостаточно сильно, чтобы поразить всех людей на долгое время, для нас, жителей Земли, еще не все потеряно. Поэтому человеку с хварной всегда не мешает оглядываться на среднего человека, чтобы не зарваться, не потерять истинные ориентиры в этой жизни.

В древнеарийском учении считается, что тот, кто придерживается в своем поведении золотой середины, находится под невидимой защитой, варой, где злу достать его гораздо сложнее. А те, кто слишком высовывается, отдаляется от середины, становится его легкой добычей. Можно представить это себе и в виде коллективного эгрегора средних людей, который гораздо мощнее, чем эгрегоры отдельных маленьких групп, и поэтому лучше защищает от сил зла тех, кто к нему принадлежит.

И еще на одном вопросе хотелось бы остановиться в данной главе чуть подробнее. Сейчас в обществе многое решают деньги. За последние века они вытеснили все другие факторы, определяющие развитие общества, на второй план. Многие даже именно в деньгах, в стремлении к богатству видят главный корень всех наших бед. А что по этому поводу говорит древнеарийское учение? Как надо относиться к богатству? Как к злу или как к добру? Ответ здесь очень прост: богатство само по себе — это часть мира, причем мира воплощенного, материального. Поэтому оно изначально не может быть греховным, грязным. Но человек может накапливать богатство и тратить его как с благими целями и благими путями, так и с греховными целями и порочными путями. Источником зла может опять же выступать только тот, кто имеет право выбора, то есть человек.

Прежде всего накопление богатства не должно становиться самоцелью. Зацикливание на этом вопросе (как, впрочем, и на любом другом) резко увеличивает уязвимость человека в его борьбе со злом. Деньги дают ложное чувство защищенности, самоуверенности, всемогущества. Человек все свои несчастья, все проблемы начинает связывать именно с нехваткой денег, а все свои успехи (порой, кажущиеся) — со своим материальным благополучием. Все, что не связано с получением денег, кажется уже совершенно не достойным внимания. Для оценки других людей также определяющим фактором становится толщина их кошелька. Те, у кого денег мало, автоматически рассматриваются как не умеющие жить, как недоумки, на которых не стоит даже тратить времени (время — деньги!). А дальше следует полная остановка духовного развития, деградация, желание жертвовать всем чем угодно, даже своей душой для увеличения богатства. И силы зла, конечно не упускают свой шанс получить не просто служителя, а богатого и с большими возможностями. Они даже помогают такому человеку увеличить свое состояние (правда, за счет других людей) и тем самым увеличить свое влияние. Но уж больно высока цена за такого рода помощь.

Древние арии уделяли большое внимание и способам накопления богатства (см. «Живой огонь»). Оно должно собираться только честным путем, без обмана других, его нельзя наживать на разрушении мира и на нарушении мировых законов. Только такое богатство может считаться благим. Но даже оно ценно не само по себе, а благодаря тем возможностям, которое оно человеку предоставляет. Человек обязан копить богатство, улучшать жизнь на Земле, но при этом он должен думать не только о себе. И прежде всего необходимо помогать своим ближним. Вы не имеете права роскошествовать, пока кто-нибудь из них живет в нищете, бьется как рыба об лед, чтобы заработать себе кусок хлеба. Если вы накопили больше, чем нужно вам и вашим детям (действительно нужно!), то раздайте избыток тем, кто нуждается. Потребности человека должны быть разумны, излишества не поощрялись. Разумное самоограничение считалось благом. С другой стороны, большим грехом считаются сознательное нищенство, иждивенчество, паразитизм. Поэтому помогать тем, кто не трудится, — это тоже грех и потворство греху (конечно речь здесь не идет о честно трудившихся всю жизнь пенсионерах). И наконец, всегда надо помнить о том, что после смерти все накопленное придется оставить, что оно само по себе никак не будет влиять на вашу последующую судьбу. Поэтому тратить на накопление больше сил и здоровья, чем действительно необходимо, обеднять свою жизнь ради материальных благ не стоит.

И еще надо отметить, что многие богатые люди, чье богатство накоплено нечестно, с нарушением указанных принципов, нередко пытаются успокоить свою совесть тем, что жертвуют часть своего состояния (обыч­но очень небольшую) на различные благотворительные цели, например, на строительство храма, на помощь обездоленным. Но их надежды на то, что это им зачтется, тщетны. Деньги, которые они жертвуют, считаются в действительности принадлежащими не им, а тем, у кого они были отняты, украдены, выманены обманным путем.

Последняя тема, которой мы коснемся в этой главе, связана с основой общества, семьей.

В семье как и в обществе должен в первую очередь действовать тот же принцип: законы мира превыше всего. Если семейные обычаи, традиции соответствуют этим законам, они будут служить гармонизации мира, они будут помогать человеку жить по совести, будут направлять его в сторону добра. Такие семейные отношения входят органичной составной частью в правильно организованное общество. Если же семейные обычаи противоречат законам мира, заставляют человека идти против совести, толкают его на преступления, то они служат злу и должны быть изменены, отменены, отвергнуты. Хотя семейные законы действуют только в пределах семьи, в одном доме, в одной квартире, по своей значимости в жизни человека они занимают ничуть не меньшее место, чем законы общества. И если эти законы не согласованы между собой, если семья требует от человека одного, а общество другого, то этот конфликт делает человека более уязвимым, создает благоприятные условия для вторжения и развития зла. Общемировые законы должны действовать на всех уровнях жизни человека.

Семье древние арии придавали огромное значение (см. «Живой огонь»). Долг перед семьей считался одним из основных для каждого человека. Почитание предков, родителей, связь с родственниками, самое главное — воспитание детей — все это органично входило в систему общественных отношений, занимало в ней почетнейшее место. Не случайно даже уход от мира с целью посвящения своей жизни исключительно служению Богу разрешался только тем, кто воспитал до совершеннолетия своих детей. Конечно, были исключения для тех, кто изначально не может или не должен заводить семью, но эти исключения только подтверждали правила. То есть сначала человек должен выполнить свою земную программу, решить все задачи своего воплощения именно на Земле, а потом уже может заняться всем остальным.

Как же была устроена древнеарийская семья? Кое-что мы можем установить из дошедших до нас источников.

Сначала немного о браке. В брак не рекомендовалось вступать очень рано: для женщин — до 21 года, для мужчин — до 32 лет. Супруги должны были созреть для брака не только физически, но и духовно. Браки с близкими родственниками были запрещены. Считалось, что допустим брак только между теми, кто имеет общих предков не ниже пятого колена (то есть общими могут быть только пра-прабабушки и пра-прадедушки). Отметим, что в Древней Персии такие представления были утеряны, и иногда там даже заключались браки между братьями и сестрами, но это уже один из признаков вырождения учения.

Конечно, браки заключались по любви и взаимному согласию. Но совместимость супругов обязательно проверялась по их гороскопам, что позволяло сделать детальный прогноз их будущей совместной жизни. При вступлении в брак супруги подписывали брачный договор, определявший, в частности, их права и обязанности в случае развода. Разводы были разрешены, хотя и не поощрялись, особенно до достижения детьми совершеннолетия. Вообще, дети ни в коем случае не должны были быть брошенными: любая семья, нашедшая ребенка, обязана была взять его к себе и воспитывать как своего.

Функции каждого из супругов в семье определялись исходя из особенностей предназначения мужчин и женщин. Мужчина представляет начало Ян — активное, преобразующее, а женщина — начало Инь — пассивное, сохраняющее, гармонизирующее. Поэтому мужчине отводилась роль добытчика, а женщине — роль хранительницы домашнего очага. И ничего обидного или несправедливого здесь нет, это не какой-то пережиток темного прошлого, а отражение вечных космических законов. Конечно, ни о какой эмансипации, перекладывании мужских функций на женщину, не могло быть и речи.

Женщина была главной в доме, во внутрисемейных вопросах, а мужчина — в делах связи семьи с внешним миром. Женщина же была главной в воспитании детей, так как именно ей даны в этом вопросе основные способности. Но мужчина, конечно, тоже должен был принимать участие в воспитании, как и не должен был уклоняться от любых домашних дел. Кстати, сейчас как-то считается, что домашние дела (по­купка продуктов, готовка, стирка, уборка и т.д.) — это нечто постыдное, унизительное, грязное и недостойное. Поэтому каждый супруг стремится переложить их на другого, чтобы таким образом самоутвердиться. Но у древних ариев все эти заботы считались важнейшими, они рассматривались как священные обряды, исполняя которые, человек активно творит добро. И в наше время домашняя работа, если подумать, — это пример как раз того главного, на что действительно стоит обращать внимание и без чего нельзя жить. Здесь можно дать один совет: постарайтесь в семейной жизни использовать такое понятие, как долг, только по отношению к самому себе (это я чего-то должен в семье и для семьи), а дела остальных членов семьи воспринимайте как подарок, как приятную неожиданность, как их большую заслугу, а не как то, что само собой разумеется, что они обязаны делать.

Кстати, вне семьи, в обществе обязанности мужчин и женщин также разделялись. Например, женщины не имели доступа к светской власти. Ведь здесь нередко требуются оперативная, активная и действенная реакция, волевые решения, которые больше удаются мужчине. Считалось, что женщины могут внести в эту область деятельности только беспорядок и хаос (вспом­ним ту знаменитую кухарку, которая должна была управлять государством). А вот в духовной власти, в вопросах религии женщины нередко занимали самые высокие посты: здесь особенно важны бережное хранение традиций, интуитивное понимание истины, несение в мир гармонии. А в Древней Персии женщин отстранили от духовной власти, что сильно ослабило общество и способствовало падению государства под ударами внешних врагов.

Вообще, вопросам повседневной семейной жизни, вопросам быта придавалось огромное значение. Ведь именно в семье человек появляется на свет, именно из семьи он уходит, когда умирает. А эти два события, согласитесь, наиважнейшие в жизни любого человека. Поэтому с ними было связано много различных обрядов, которые были обязательными для исполнения всеми.

И наибольшая ответственность ложится на семью как раз при рождении ребенка, так как ребенок сам еще не может активно бороться со злом. Забота о ребенке должна начинаться еще до его зачатия, так как степень оскверненности будущих родителей играет довольно большую роль. Сам момент зачатия должен быть выбран сознательно, чтобы помешать силам зла активно вмешаться в процесс зарождения новой жизни. Конечно, никакой выбор момента не обеспечит вам рождения ребенка, которого вы не заслужили. К вам придет именно тот ребенок, который вам больше всего подходит, и которому больше всего подходите вы, и повлиять на это вы не в силах Но облегчить ему дальнейшую жизнь родители не только могут, но даже обязаны, поэтому важен не только момент зачатия, но и обстановка, в которой происходит зачатие, а также мысли, слова и дела будущих родителей. Крайне важен и период беременности. И, конечно, рождение ребенка должно происходить в обстановке доброжелательности и любви. Особого внимания требует ребенок в первые дни жизни, рекомендовалось даже не показывать его никому в течение трех-четырех месяцев.

Короче говоря, все те вопросы, которые сейчас считаются всего лишь личным делом каждого, и до которых никому из посторонних нет никакого дела, занимали в древнеарийском обществе гораздо более заметное место, как им, собственно, и положено. И не было тогда такого разрыва, такого противоречия между личными интересами человека и общественными интересами, как в наше время. Общественно-полезный труд, который сейчас ставится во главу угла, не подавлял тогда интересов отдельных людей, не был самоцелью, требующей от человека полной отдачи всех его сил и времени. Жизнь в обществе была гораздо более гармоничной и уравновешенной. Так что нам здесь есть чему поучиться.

Вот как определяет главные цели жизни зороастрийцев Р. Ч. Зенер, исходя из текста «Советы Адурбада, сына Мараспенда»: «Живи доброй и полезной жизнью, будь внимателен к другим, исполняй свой религиозный долг, возделывай землю, создай семью и воспитай для мира культурных и образованных детей. Помни одновременно, что эта жизнь — только вступление в следующую, и что твоя душа должна будет ответить за дела, сделанные тобой на земле».

Таким образом, вопросы общественного устройства — это не личное дело людей, государств, народов. Мир далеко не безразличен к тому, как люди относятся друг к другу, как они строят свои взаимоотношения. Можно сколько угодно рассуждать о преимуществах и недостатках той или иной общественной системы, можно предлагать что-то новое в этом вопросе, призывать вернуться к старому, можно говорить о том, какой общественный строй больше всего подходит данному народу в данных условиях, — все это вторично и далеко не так важно. Главное опять же состоит в том, как соотносятся законы мира и законы общества, чему служат общественные отношения. Ведь и таким образом, а не только своими личными поступками люди могут вмешиваться в противоборство сил добра и зла, Бога и дьявола. Общество, как и человек, может быть моральным и аморальным, оно может способствовать расширению сферы влияния зла, а может резко ограничивать его проявления. В то же время оно и само, как и человек, может быть в той или иной степени поражено злом. Оно может толкать людей к злу, становясь его пособником, но может и ограждать их от зла, выступая защитником человека в самой важной для него борьбе, помогая ему выполнить задачу, ради которой мы все и живем здесь, на Земле.