Довольно часто веру в Бога понимают очень узко, как всего лишь одну из частей общей веры человека, причем никак не связанную с другими частями. То есть считается, что она ничем не отличается от веры, например, в прогресс человечества или научные представления о мире. Просто человек решил для себя раз и навсегда, что Бог существует, и дальше может продолжать жить по-прежнему, не пересматривая никаких своих убеждений, не связанных напрямую с вопросом существования Создателя. Но подобная вера ни в коем случае не может считаться той истинной верой, о которой говорится в священных книгах, к которой призывали пророки и Спаситель, которая способна определять судьбу человека. Ведь искренне верят в то, что Бог существует, не только светлые и чистые люди, но и поклонники дьявола, и манихеи, и сторонники многих других лжеучений, наконец, сам дьявол и его бесы. Отрицают существование Творца только атеисты.

Истинная вера обязательно должна быть организующим началом, стержнем, сердцевиной всего мировоззрения человека, всей его личной модели мира. Настоящая вера оказывает прямое и сильное влияние на все поступки верующего человека, благотворно воздействует на его личность. Кроме того, настоящая вера в Бога неизбежно сопровождается устремленностью к Творцу мыслями, словами и делами, что способствует ответной реакции светлых сил, увеличению степени защиты человека от сил зла.

Часто веру связывают с делами человека, говорят, что без дел вера мертва. Это, несомненно, так. Но это еще не все, важны не только дела. С верой в Бога должны быть непременно согласованы слова и мысли человека, а также любая другая вера человека, любое его убеждение, представление, понимание. Если этого согласования нет, то позиция человека, уверенно называющего себя верующим, может быть очень далека от законов мира, установленных Богом. Например, истинно верующий не имеет права разделять людей на своих и чужих, на братьев и врагов по любому признаку, в том числе и по национальному или религиозному. Подобное разделение — это то самое язычество, от которого настоящий верующий обязан отказаться, от которого предостерегают священные тексты. Истинно верующий не может считать справедливым унижение людей, не может не оказывать посильную помощь нуждающимся. Истинно верующий человек не может признать зло равноправным с добром, никогда не может считать неприкосновенной свободу проявления и развития зла.

Если же вера в Бога не стала основой мировоззрения, а остается только одной его частью, пусть даже и важной, то вполне возможно точно такое же разделение всех дел на те, которые относятся к вере, и те, которые к ней не имеют отношения. И человек тогда будет считать, что если он аккуратно выполняет некоторые обряды, соблюдает в нужное время посты, жертвует на строительство или восстановление храма, то его дела (религиозные) нисколько не расходятся с верой, дополняют и укрепляют ее. А свои профессиональные, семейные, личные дела он никак не будет связывать с верой в Бога, основывая их исключительно на собственном опыте, советах знающих людей или рекомендациях науки.

В действительности же никакого разделения быть не должно. По сути, любое дело человека, даже самое, казалось бы, приземленное (еда, гигиена, бытовые заботы, семейные отношения и т.д.), должно стать для него священным обрядом, в любом деле надо поступать осознанно, контролируя себя, постоянно сверяясь с законами мира. Это вовсе не значит, что надо жестко ограничивать себя каким-то примитивным шаблоном, ни на шаг не отступать от раз и навсегда установленного строгого ритуала. Речь идет лишь о том, что в каждом своем поступке надо видеть возможность выбора между добром и злом, между гармонизацией мира и его разрушением. Мир добра бесконечно разнообразен, он дает возможность широчайшего выбора самых разных путей, поэтому отказ от служения злу ничуть не ущемляет нашу свободу самореализации, более того, позволяет сохранить ее для будущего. И если приучить себя сразу видеть и отсекать путь зла в любом деле, то это ограничение станет практически незаметным, не будет восприниматься как какая-то досадная помеха.

То есть перед началом любого дела, перед выбором способа его исполнения надо четко определить запретные направления и решительно отказаться от них. Точно так же надо ясно понимать нежелательные или опасные направления своих действий и по возможности воздерживаться от них. А затем уже можно проявлять в полной мере свою фантазию, свою изобретательность. Иначе никакие религиозные обряды, пусть и аккуратно и точно исполненные, не искупят, не перевесят, не оправдают тех грехов, которые мы, не слишком задумываясь, регулярно совершаем в обыденной жизни. Ведь эта самая обыденная жизнь в любом случае занимает основную часть нашего времени, нашей жизни, нашего земного пути.

Настоящая вера в Бога обязательно должна быть теснейшим образом связана с внутренней верой человека, его совестью. Она обязана пробуждать совесть, очищать ее от заглушающих наслоений, усиливать голос совести. Только в этом случае вера сможет стать не пассивной констатацией факта существования Творца, а активной направляющей силой, готовой оказать помощь человеку в любых ситуациях. Ведь именно разбуженная и очищенная совесть способна безошибочно подсказать нам, что хорошо, а что плохо, как можно себя вести, а как недопустимо, без всяких объяснений и ссылок на авторитеты. А без такого вмешательства совести даже самая страстная и крепкая вера в Бога не будет иметь никакого практического выхода, не сможет активно влиять на жизнь и останется всего лишь хорошими намерениями.

Очень часто смешивают отношения человека с Богом и его религиозность. В действительности эти два понятия не только прямо не связаны между собой, но могут даже противоречить друг другу.

Например, возьмем такие предельно общие утверждения: «Миром правит борьба, вражда, разрушение» и «Миром правит гармония». Отдавать предпочтение одному из них могут как верующие люди, так и считающие себя атеистами, к конкретной религии эти утверждения никак не привязаны. Между тем, оба они напрямую связаны с вопросами выбора между добром и злом, между Богом и дьяволом. Конечно, в данном случае речь идет о мире в целом, не ограниченном временными и пространственными рамками.

Как только человек признает, что в основе мира лежат борьба, вражда, разрушение, что никакое возникновение нового и развитие без них невозможны ни в природе, ни в обществе, ни в человеке, он становится беззащитным перед силами зла и сам может встать на путь служения злу. Ведь в этом случае получается, что бороться с разрушением бессмысленно, что, наоборот, для ускорения развития надо самому создавать новые разрушения. И вполне можно представить человека, который придерживается данных взглядов, но которому такое положение вещей не нравится, кажется несправедливым. И за справедливостью, за защитой от такого страшного мира он обращается к Богу. Пусть даже Бог, по его мнению, не может ничего сделать в глобальном масштабе, не может предотвратить разрушения, но он способен хоть чем-то помочь тем немногим, кто верит в него. Религия рассматривается при этом как единственный шанс на индивидуальное спасение в мире, насквозь пропитанном враждой. И вполне допустимыми считаются неприязнь, даже вражда к тем, кто не примкнул к религии, кто пытается мир улучшить, не отгораживаясь от него религией.

И точно так же человек, признающий гармонию основой мира, становится на сторону добра, на сторону Бога независимо от своих религиозных убеждений. И пусть даже он отрицает все религии, называет себя атеистом. Но если его мысли, слова и дела направлены на торжество гармонии мира, борьбу с разрушениями этой гармонии, противостояние любой вражде, злобе, распре, то его смело можно назвать служителем добра. Конечно, такие люди тоже видят, что зло очень сильно, что оно порой одерживает крупные победы, захватывает все новые и новые области мира, но это никак не может обмануть их, поколебать их уверенность, что в конце концов справедливость восторжествует, а зло будет повержено. И они не способны принести свои убеждения в жертву сиюминутной выгоде, встать на сторону разрушительного зла, использовать методы зла в своих целях.

Но существуют и те, кто пытаются объявить истинными оба рассматриваемых положения, они утверждают, что миром правят как гармония, так и вражда. С одной стороны, это очень удобная и выгодная позиция с точки зрения максимально быстрого достижения личного благополучия. То есть всегда можно выбрать наиболее подходящий для себя и эффективный вариант, служа по очереди то гармонии, то вражде. С другой стороны, в данном случае человек пытается самоустраниться от выбора между добром и злом, чего в действительности никому еще не удавалось и никогда не удастся. Такая двойственная позиция «и вашим и нашим» обычно приводит к постепенному сползанию или даже быстрому скольжению человека в сторону зла, ко все большим и большим уступкам злу. Нейтралитет в данном вопросе невозможен в принципе. Зло легко обманет любого человека, который ввязывается в игры с ним, ведь в искусстве лжи ему нет и не может быть равных.

В том, что принято называть верой в Бога, надо различать (именно различать, а не разделять) две составные части.

Первая из них, которую можно назвать общей, универсальной, определяющей, — это вера в единого Творца мира, источник добра, любви и справедливости, вера в победу добра над злом, представляющим собой искажение и разрушение добра, вера в то, что каждому человеку необходимо укреплять добро и бороться со злом. То есть эта часть веры наиболее близка к внутренней вере человека. А принципиальное отличие от внутренней веры состоит в данном случае в следующем. Внутренняя вера никогда не может быть выражена словами, она просто диктует, что хорошо, а что плохо, не объясняя причин, не раскрывая источника внутренней убежденности человека. А вера в Бога, точнее, ее общая часть, уже явно и доступно определяет добро и зло, объясняет их противостояние, прямо указывает на место человека в мире.

Именно такая общая вера принципиально важна для каждого из нас, именно она оказывает основное влияние на нашу судьбу и оценку нашей жизни. Эту веру можно считать посредником между человеком и Богом, облегчающим общение с Творцом. Она не зависит ни от времени, ни от страны, ни от особенностей личности человека, как неизменны в мире понятия добра и зла. Отметим, что такую веру порой имеют даже те, кто уверенно причисляют себя к атеистам. Просто они называют Бога добром, порядочностью, совестью, моралью, любовью или еще как-нибудь, но при этом четко отличают добро от зла и уверенно делают выбор в сторону добра.

Вторая часть веры в Бога более конкретна, индивидуальна, разнообразна у разных людей. Она относится к внешней стороне выбранной человеком религии и включает в себя содержание религиозных текстов, обряды, обычаи, а также личное понимание всего этого данным конкретным человеком. Все это, несомненно, представляет собой важное подспорье для первой, общей части веры, обосновывает, разъясняет, дополняет ее, помогает в различных жизненных ситуациях, создает человеку нужное настроение для общения с Богом. Но все это нужно в первую очередь самому человеку, все это никак не может заменить первой, общей, основной части веры.

Эту вторую, конкретную часть веры тоже можно рассматривать как посредника, но уже посредника между человеком и основной частью его веры. В принципе посредник этот может и отсутствовать. Именно поэтому данная часть веры может принимать самые разные формы, наиболее подходящие, привычные, удобные для тех или иных народов и даже для отдельных людей. В отличие от первой части веры в данном случае не только допустимы, но и обязательны значительно большая свобода, значительно большее разнообразие. Данная часть веры в Бога вполне может и даже должна меняться со временем, принимая те формы, которые наиболее соответствуют особенностям мышления и способам общения в обществе. Более того, упорное сохранение устаревших форм конкретной веры может порой не только мешать человеку общаться с Богом, но и прямо отталкивать его от общей, основной, стержневой части веры. То есть вспомогательные средства не должны мешать главному.

Многие люди сторонятся, опасаются веры в Бога, не решаются стать верующими именно потому, что не видят никакой разницы между этими двумя частями веры. Они считают, что настоящий верующий обязательно должен ревностно соблюдать абсолютно все обряды, посты, предписания, несколько раз в день посещать храм, знать назубок все священные тексты. Только все это вместе может принести действительную пользу. А иначе, мол, не стоит и начинать, лучше уж оставаться неверующим. Понять такую позицию можно, ведь множество людей объявляют себя верующими просто потому, что это модно, престижно, интересно, но при этом ровно ничего в своей жизни не желают менять, не признают ни предписаний, ни ограничений, ни запретов.

Однако если разобраться, то в данном случае подразумевается, что обращение к вере таит в себе какую-то опасность, что шаг к Богу может привести к каким-то неприятностям. А оставаясь в стороне, человек может этих неприятностей избежать. Вера при этом рассматривается как разновидность профессии, которую надо обязательно изучить хорошо и затем применять постоянно, или не стоит изучать вовсе. То есть с Богом надо общаться или профессионально, или никак, дилетантство же не только не принесет пользы, но может даже навредить. Мол, если упустить какую-то мелочь, то Бог может обидеться и вместо просимой помощи пошлет одни неприятности. Именно поэтому многие откладывают свое обращение к Богу на старость, мол, когда получу пенсию, будет много свободного времени, там уже всерьез и активно займусь религией, и тогда-то Бог обязательно услышит мои молитвы и простит мне все мои грехи.

Но, даже отказавшись от веры (пусть и не насовсем, на время), нельзя тем самым отказаться от жизни, целью которой все равно остается борьба со злом, восстановление на Земле изначальной гармонии мира, задуманного и воплощенного Богом. От необходимости совершения добрых дел нас ничто не может освободить независимо от того, причисляем мы себя к верующим или нет, всерьез мы занимаемся религией или только собираемся ею заняться, соблюдаем ли все предписания религии до мелочей или не соблюдаем их вовсе. Истинная вера в Бога и состоит прежде всего в ежедневном и ежечасном выборе добра и отказе от зла. А все обряды — это только вспомогательные средства, только помощь нам самим в борьбе с нашим внутренним злом, укреплении нашей веры. Даже не соблюдая их или соблюдая не слишком аккуратно, но при этом постоянно очищая свои мысли, слова и дела, активно борясь со злом во всех проявлениях, можно выполнить свою миссию на Земле. Правда, не стоит и слишком полагаться только на свои собственные силы, отказываться от любой помощи, ведь зло очень сильно и хитро.

Жизнь наша и так очень коротка, к тому же срок своего конца не дано знать почти никому. Поэтому откладывать «на потом» такое важнейшее дело не стоит. Даже всей жизни человека порой не хватает, чтобы искупить свои грехи, чтобы хоть в какой-то степени выполнить задачу очищения себя и мира. А может случиться и так, что к моменту нашего решения по-настоящему обратиться к религии наши грехи уже станут непроницаемой стеной между нами и Богом, и тогда, возможно, не помогут ни самые горячие молитвы, ни самые строгие посты, ни безукоризненно выполненные обряды. Как уже отмечалось, молитвой и обрядом в идеале должна быть вся наша жизнь от начала и до конца и ежедневно с утра до вечера.

Широко распространено убеждение, что религия обязательно противопоставляет мир земной, полный всяческого зла, живущий по низменным принципам, и мир небесный, высший, к которому человеку надо стремиться, отказываясь от всего земного. Причем такое мнение не редкость как среди верующих, так и среди атеистов. Верующие, согласные с этим, стремятся любыми путями отгородиться от мира, замкнуться в себе или своей общине, не контактировать с другими людьми, не вникать в их заботы. Ведь они готовятся к будущей светлой и чистой жизни. Атеисты же используют данное убеждение для разоблачения религии как вредной сказки, отвлекающей людей от реальности и служащей только тем, кто хочет хорошо жить за чужой счет.

Между тем каждая религия обязательно говорит о правилах земной жизни, содержит в себе указания на необходимые реальные и повседневные добрые дела и на опасные грехи. Все религии светлого направления призывают воздерживаться от зла, любить людей, помогать им, даже жертвовать собой ради них. Все они регламентируют именно повседневную земную жизнь, устанавливая череду праздников и постов. То есть они вовсе не призывают бросить мир на произвол судьбы, пусть даже ради собственного посмертного вечного наслаждения. Конечно, можно сказать, что выполнение всех заповедей, предписаний, запретов религии в нашем современном мире крайне трудно, практически невозможно. Но отсюда вовсе не следует, что надо как-то облегчать себе задачу, каким-то образом уходить от трудностей, пересматривая эти заповеди, заменяя их другими, более простыми. Именно в преодолении этих трудностей, именно в тяжелой повседневной работе по гармонизации мира и состоит наша задача. Без этого невозможно никакое светлое будущее ни на этом, ни на том свете. Создание для себя замкнутого, искусственного мирка, защищенного от мерзостей мира, равносильно отказу от жизни. Такой уход от действительности таит в себе сомнение в мудрости Бога, направившего каждого из нас именно в этот мир и именно в этот момент, а также демонстрирует желание уклониться от полноценного и трудного выбора между добром и злом.

Существует несколько мнений о том, что представляет собой религия, каковы ее сущность, место в нашей жизни, дальнейшая судьба. Но наиболее распространены в наше время, наверное, три основные точки зрения:

1.  Коммунистическая точка зрения, согласно которой религия от начала и до конца представляет собой всего лишь злонамеренную заведомую ложь, базирующуюся на страхе перед природой и сознательно используемую власть имущими для сохранения, укрепления и усиления эксплуатации трудящихся. То есть религия — это только «опи­ум для народа» и не более того. Поэтому с религией надо обязательно бороться любыми средствами, всячески разоблачать все ее положения. Никакого компромисса здесь быть не может, и борьба должна вестись до полного уничтожения противника. В будущем же религию должна совершенно вытеснить идея полного всеобщего равенства людей и грядущего земного счастья человечества. То есть в этом случае религия считается безусловно вредной и опасной, отвлекающей и уводящей людей от истинной цели — коммунизма. Отметим, что такая точка зрения существовала и задолго до появления так называемого «научного коммунизма».

2.  Утилитарная точка зрения, в соответствии с которой религия (любая из религий) является набором довольно полезных сказок. Сказки эти помогают всем нам спокойно и комфортно жить, так как призывают человека творить добро, избегать зла, помогать другим людям и не причинять им явного вреда. К тому же они предлагают нам надежду (пусть даже и неоправданную) на вечную жизнь, а надежда всегда дает силы жить. И разбираться, что во всех этих сказках ложь, а что правда, не имеет никакого смысла и даже опасно, так как это может привести к утрате их целостного воспитательного, назидательного значения. Их надо воспринимать как неотъемлемую часть культуры народов, как своего рода прекрасные и хрупкие художественные произведения, которыми можно восхищаться, но которые нельзя трогать руками. То есть в данном случае религия считается полезной, но польза от нее ограничена только помощью во взаимоотношениях людей.

3.  Научная точка зрения, считающая религиозные воззрения временными заменителями точных научных знаний, предложенными нашими недалекими, темными предками. По мере развития науки некоторые положения религии наука подтверждает, а другие — опровергает (правда, порой приходится потом от этих опровержений отказываться). Задача науки состоит в том, чтобы не оставить в картине мира никаких белых пятен, о которых мы могли бы судить только с помощью религии. И еще очень важно научно изучать все существующие религии, классифицировать их, выявлять их взаимосвязи и взаимовлияния, исследовать реальные исторические события, описанные в религиозных текстах. Это помогает лучшему научному изучению человека и общества. Из религиозных текстов надо выделить рациональное зерно, отбросив всякую мистику и предрассудки, и перевести найденную полезную информацию на «нормальный» язык, то есть на язык науки. В результате наука постепенно вытеснит всю религию. Таким образом, отношение к религии в данном случае почти нейтральное, претендующее на объективность, но, по сути, не слишком серьезное, покровительственное. Правда, существуют и фанатики науки, чья точка зрения на религию близка к коммунистической, то есть утверждает ее вредность и опасность.

Объединяет все эти три подхода то, что они считают религию исключительно творением человека. Религия создается для достижения своих корыстных целей, устроения жизни общества, объяснения непонятных явлений, но обязательно человеком и только им. А раз создает ее человек, то люди могут делать с ней все что угодно: отбрасывать как вредную ложь, использовать в своих интересах или заменять новыми представлениями. Тем более что современный человек, разумеется, гораздо умнее своего далекого предка, создававшего религию. Во всех трех рассмотренных случаях не допускается даже мысли, что в религии могут быть какие-то высшие истины, к которым другим путем человечество в принципе не может прийти, и глубина которых нам, людям, в принципе недоступна. Разум ставится однозначно выше религии, он может ее критиковать, изучать или брать к себе в помощники, но не может хоть в чем-то уступать ей или получать от нее хоть какую-то помощь. Интересно, что утилитарная и научная точки зрения совсем не редкость среди людей, которые искренне считают себя верующими, хотя, если подумать, обе они прямо отрицают существование Бога. И к этим же двум точкам зрения (утилитарной и научной) склоняются многие неортодоксальные, думающие коммунисты.

Всем известно понятие предрассудка, этого «ставшего привычным ложного представления», как определяют данное понятие авторы толковых словарей. Очевидно, что предрассудки, как и любая другая ложь, мешают нам жить, от них надо решительно избавляться, их необходимо разоблачать, стараясь при этом не создавать новых предрассудков. Однако так получилось, что в наше время представление о предрассудках само стало самым настоящим предрассудком.

Вспомним, в каких случаях мы чаще всего говорим о том, что у какого-то человека полно предрассудков. Как правило, тогда, когда этот человек стремится поступать в соответствии, с вековыми правилами морали, когда он говорит о совести, добре и зле, религии, когда он хочет жить честно, сохранить в чистоте свою душу. То есть тем самым мы объявляем ложью как свою внутреннюю веру, так и любую внешнюю веру, предлагаемую светлыми религиями. Следовательно, мы отрекаемся от самых важных принципов нашего мира, отрекаемся от истины. Непрерывное отталкивание, бегство от религии, наблюдавшееся в последние века, всепоглощающее стремление разоблачить заблуждения наших темных предков, заменить научными знаниями «устаревшую» веру сделали свое дело, перевернули все с ног на голову. Истина стала называться предрассудками, говорить истину стало неприлично. А тот, кто пытается жить по истинным принципам, рискует прослыть необразованным, не слишком умным, а то и просто сумасшедшим, который не может отличить примитивную ложь от сложной реальности.

А кого мы обычно называем человеком, лишенным предрассудков? Того, кто цинично отрицает любую мораль, кто не останавливается ни перед какими запретами, кто готов использовать любые средства для достижения своей цели, причем обычно не самой благой.

Например, если кто-то проповедует сексуальную распущенность, извращения, то про него говорят, что он свободен от предрассудков, а если кто-то утверждает понятия настоящей любви, верности, чистоте отношений, то сразу вспоминают о предрассудках, пусть и привлекательных, красивых, но ложных представлениях. Призывы к запрету наркотиков, борьбе с пьянством и курением — это, конечно же, предрассудки, а пропаганда подобных «раз­вле­чений» — свидетельство широты и свободы взглядов, отказа от предрассудков. Если кто-то говорит о честности в деловых отношениях, то это у него от предрассудков, а человек, который легко допускает обман партнеров, заказчиков и клиентов, свободен от предрассудков. Если кто-то страдает, совершив неприглядный поступок, он, конечно же, одержим предрассудками, а тот, кто без всяких сомнений и без раскаяния сеет вокруг себя зло, предрассудков полностью лишен. Вера в Бога — это, конечно же, предрассудок, а неверие — бесспорный признак образованности и свободы. Примеров подобных заблуждений можно привести еще очень много.

Между тем настоящими предрассудками, то есть законченной ложью, следовало бы назвать как раз утверждения о ложности каких бы то ни было положительных принципов, об относительности добра и зла, о том, что человек сам для себя может формулировать мораль. Кстати, тем, кто считает отрицание морали очень современным, а саму мораль объявляет устаревшей, не мешает помнить, что всевозможные лжеучения, включая все разновидности манихейства, атеизма и сатанизма, существовали за многие века и тысячелетия до нас. Так что в вопросах морали нельзя придумать ничего нового, все будет только повторением пройденного. Но лучше все-таки повторять истину, а не ложь, лучше не приучать себя к какой бы то ни было лжи, чтобы она не стала в конце концов привычкой, то есть настоящим предрассудком.

Порой от некоторых священников можно услышать, что они не считают себя вправе комментировать те или иные положения священных текстов. Мол, для того, чтобы до конца понять всю глубину этих положений, чтобы со знанием дела говорить о них, анализировать их, надо самому быть святым, надо находиться на уровне не ниже, чем автор данного текста. На первый взгляд кажется, что такое бережное, трепетное, благоговейное отношение к учению и такое самоуничижение можно только приветствовать. Действительно, неверный комментарий способен легко исказить любые слова, даже придать им прямо противоположный смысл.

Но не теряется ли при этом само предназначение религиозных текстов? Ведь все они были написаны именно для людей, а вовсе не для безгрешных ангелов, не для святых и будущих пророков. В том-то и состоит миссия святых и пророков, чтобы сделать учение понятным простому человеку, чтобы доходчиво объяснить каждому человеку сложнейшие принципы мироустройства, главные законы мира. И объявляя принципиально недоступным для обычных людей тот или иной текст, то или иное положение, мы тем самым ставим под сомнение высокий дар и миссию того, кто его писал. Любой священный текст создавался вовсе не для тех, кто находится на том же уровне, что и автор текста. Зачем разъяснять что-то тому, кто и так это знает? И кто же тогда сможет понять смысл проповедей Спасителя, Сына Бога, Иисуса Христа? Только следующий Спаситель? Получается, что в этом случае любые проповеди просто бесполезны, знакомиться с ними бессмысленно, так как понять их должным образом все равно невозможно.

Долг любого священника как раз в том и состоит, чтобы разъяснять, комментировать, пропагандировать, распространять учение с учетом особенностей современного мира, сложившихся стереотипов, изменившегося смысла некоторых понятий. Ведь любой священный текст создавался в свою эпоху, был рассчитан на определенных людей с их предрассудками, обычаями, привычками, устоявшимися взглядами. И то, что было понятно без дополнительных разъяснений им, может оставаться не до конца понятным нам. То, что им было известно заранее, еще до проповеди, может быть совершенно неизвестно сейчас. Зато кое-что из того, что сейчас знаем мы, не знали люди в то время. К тому же священные тексты излагались именно в том стиле, именно теми словами, которые были понятны людям в то время. Сегодня же принят другой стиль, возможно, не лучший, не худший, а просто другой. Уже одно это может вызвать непонимание и неприятие древних священных текстов. И обязанность священника сводится к тому, чтобы, поняв смысл текста, доходчиво объяснить его не какому-нибудь абстрактному человеку, не другому священнику, а каждому своему современнику. Священник должен прокомментировать древний текст так, чтобы его истинная, неискаженная суть облеклась в современную и доступную форму. А иначе священные тексты останутся просто мертвой буквой, не будут влиять на нашу жизнь, не достигнут своей настоящей цели — гармонизации мира, укрепления добра, помощи в борьбе со злом.

Многие почему-то уверены, что религия обязательно противостоит разуму, отрицает разум, даже враждебна ему. Такое мнение характерно в основном для неверующих, ставящих разум превыше всего. Но точно так же многие верующие полагают, что разум враждебен религии, вредит ей, подрывает ее. Мол, любые попытки хоть как-то проанализировать религиозные постулаты, самостоятельно разобраться в догматах религии несут в себе большую опасность обольщения, убивают веру, даже толкают человека на путь служения злу. При этом предполагается, что разум нужен человеку только для дел, не относящихся к вере в Бога, для бытовых, мирских дел, считающихся обязательно чем-то грязным, низшим. И отсюда же делается совершенно логичный вывод о враждебности разума Богу, безусловном вреде разума для духовного развития человека, служения добру. А тот, кто пытается как-то совместить разум с религией, сразу же объявляется злостным еретиком, отступником, а то и врагом веры.

Однако не стоит забывать, что человек со всеми его качествами, умениями, возможностями был создан Богом и никем другим. Поэтому он представляет собой целостную и непротиворечивую систему, любой раскол в которой вызван исключительно силами зла и выгоден только им. И поэтому объявлять какое бы то ни было органичное, естественное, неотъемлемое качество человека враждебным вере в Бога, противоречащим стремлению к добру — это значит сомневаться в мудрости Творца или же объявлять силы зла, дьявола участниками сотворения мира. И разум как раз и является одним из таких качеств.

Если признавать разум изначально вредным в таком важнейшем деле, как общение человека с Богом, то зачем тогда он нам вообще дан? Чтобы удаляться от Творца? Чтобы придумывать себе ложные идеологии? Или же разум вообще представляет собой творение дьявола? Если же признать, что разум представляет собой наше неотъемлемое качество, данное Богом, то отказываться от его использования в любых областях не только глупо, но и просто опасно. Ведь тем самым мы неминуемо нарушаем свою изначальную целостность и гармонию, то есть повышаем свою уязвимость перед силами зла, подставляем им незащищенную спину. А уж они-то не замедлят нанести удар, не упустят такой благоприятной возможности внедриться в нас, чтобы вести свою разрушительную работу изнутри, или как-то навредить нам извне.

Конечно, полностью познать Бога разумом мы не в силах. Спорить с этим бессмысленно. Но отсюда вовсе не следует, что нашему пониманию, анализу, исследованию, обдумыванию в принципе недоступны любые высшие законы мира, любые их следствия и практические выводы из них. Несомненно, существует граница возможностей нашего познания, но все, что лежит по нашу сторону от этой границы, все, что не выходит за нее, мы не только можем, но и просто обязаны стараться постичь разумом, если мы действительно хотим называться полноценными людьми. Самые глобальные положения религии, самые глубокие принципы ее мы способны только принять на веру, так как дойти до них разумом на основании собственного опыта абсолютно невозможно. Но творчески применять эти ключевые принципы, выявлять их действие в каждом событии, любой жизненной ситуации, отделять их от всевозможной лжи, ненужных наслоений нам необходимо уже самостоятельно. А все это совершенно невозможно без участия разума.

Отказываясь от разума, любая религия неминуемо замыкается в себе самой, отгораживается от реальной жизни непреодолимой стеной, не выполняет своего истинного предназначения. Порой она прямо деградирует, накапливая множество ошибок, порождая фанатизм и пустословие у своих последователей. А иногда и приводит к формированию самых последовательных воинствующих атеистов, чему имеется множество примеров. Известно же, что многие теоретики и практики атеистических лжеучений в молодости учились в духовных школах, семинариях, некоторые даже имели сан священников.

Практически без участия разума мы воспринимаем произведения изобразительного искусства: музыку, картины, скульптуры, архитектуру и т.д. Они создают соответствующие эмоции, чувства, переживания, настроения, в лучшем случае они могут приобщить человека к ощущению высшей гармонии мира. Но человек живет не только всем этим, но еще и обязательно разумом. Именно разум занимает важнейшее, определяющее место в повседневных делах. Особенно это касается нашего времени, когда роль разума искусственно завышена, когда разум поставлен выше всех других качеств человека. Такое возвеличивание разума, конечно, неправильно, оно часто вредит нам, но не считаться с этим нельзя. Современный человек вольно или невольно обязательно все проверяет разумом, больше всего доверяет разуму, выше всего ценит разум. И разговаривать с ним надо на привычном для него языке.

Да, конечно, человеческий разум не совершенен, часто он оказывается бессилен понять мир. Но, исходя только из этого, отбрасывать его, отказываться от него, пусть и на время, не имеет смысла, неразумно. Ведь глупо же, к примеру, выбрасывать бинокль только на том основании, что он не позволяет нам видеть происходящее за сто километров от нас, заглядывать за угол или смотреть сквозь толщу земли. У разума есть своя очень важная функция, своя область применения, и заменить его в этой области не может ничто другое. Кстати, точно так же неидеальны, несовершенны и другие способности человека, взятые сами по себе, отдельно от всего остального, но и от них, как и от разума, отказываться только на этом основании не стоит.

Именно такой позиции придерживается зороастризм, который часто справедливо называют «религией здравого смысла». Зороастризм считает, что знания, разум ни в коей мере не противостоят религии, а дополняют ее, помогают ей и укрепляют ее. Без разума, без разумного обоснования предписаний, заповедей, и запретов религия не может сохранять свою живительную силу, свою изначальную чистоту. Без постоянной проверки разумом в религии могут случайно или преднамеренно накапливаться ошибки, несуразности, заблуждения. Без разумной адаптации своих внешних форм к изменяющейся жизни, к особенностям сознания людей религия может стать всего лишь безжизненным памятником ушедшему прошлому, пусть и прекрасным памятником, но практически бесполезным. Не случайно зороастризм включает в себя множество практических наук, призванных на основе высших законов гармонизировать реальную жизнь, помогать людям в решении каждодневных проблем в соответствии с принципами мироздания. Такова, например, зороастрийская, авестийская астрология, давшая начало всем более поздним астрологическим школам.

Более того, зороастризм учит, что любое искусственное отключение разума обязательно несет в себе большую опасность. Человек с отключенным разумом попадает в так называемое переходное, неустойчивое состояние, которое автоматически сильно облегчает разрушительную работу силам зла. Всевозможные медитации, общий наркоз, потеря сознания — все это дает силам зла лишний шанс внедриться в человека, разрушить его или поставить его себе на службу. Медитировать, пусть и с самыми лучшими побуждениями, может только тот, кто находится под сильной защитой светлых сил, то есть светлый и искренне верующий в Бога человек. А люди, которые напиваются до беспамятства, употребляют наркотики, чтобы забыться, отключиться, расслабиться, прямо помогают злу, так как попадают в то самое переходное состояние. Порой достаточно даже однократного приема сильного наркотика, чтобы на всю жизнь стать покорным рабом сил зла. Естественно, пьянство и наркоманию зороастризм считает тяжкими грехами.

Творцу вовсе не нужно, чтобы человек слепо и бездумно шел к нему. Наоборот, совершенствование человека, для которого ему и была дана свобода, прямо предполагает обязательное развитие всех качеств, в том числе, конечно, и разума. Слабый ум делает человека совершенно беззащитным перед ложью, одним из главных орудий зла. Слабый ум также не дает развернуться в полной мере творческим способностям человека, не дает полностью реализовать заложенный потенциал. Поэтому каждый должен стремиться всячески развивать свой разум, повышать его гибкость, остроту и широту.

Во многих случаях только разум может оказать нам действенную помощь, когда силы зла прикрываются маской добра. Чувства вполне могут обмануть, голос совести мы можем иногда и не услышать, но разум способен путем чисто логических рассуждений подсказать нам, где таится опасность, чему верить можно, а чему нельзя. Например, именно благодаря разуму мы часто можем отличить свои греховные желания, продиктованные нам внутренним злом, от желаний нашей истинной гармоничной сущности. Или отличить мысли, внушенные нам светлыми силами, Богом, от мыслей, внушенных силами тьмы, дьяволом. Ведь Бог и его творения никогда не могут быть заинтересованы в явном зле, бесспорном разрушении гармонии мира. И точно так же дьявол и его бесы не могут требовать от нас совершения добрых дел, восстановления гармонии мира. Но для того, чтобы разум действительно помогал в таких вопросах, он должен основываться на твердой вере в Бога, четких представлениях о том, что собой представляет добро и что такое зло. Без этих сведений он будет бессилен, хуже того, вполне может принести явный и непоправимый вред. То есть еще раз мы убеждаемся, что разум и вера не противостоят друг другу, а дополняют друг друга, помогают друг другу, не могут обойтись друг без друга.

Правда, разум иногда может и вредить. Это происходит в том случае, когда он развит негармонично, больше всех остальных качеств, когда человек считает его самым главным и непогрешимым судьей во всех вопросах, а также когда он слаб и сильно осквернен злом. Поэтому любые выводы разума целесообразно проверять чувствами и, самое главное, глубинным чувством истины и гармонии мира, то есть голосом совести. И если разум считает какой-то возможный поступок выгодным и безопасным, а совесть восстает против такой оценки, говорит, что это нечестно, непорядочно, грязно, плохо, то надо слушаться голоса совести, каким бы неразумным, нерациональным он нам ни казался. А очищается голос совести опять же верой, то есть снова мы видим взаимосвязь разума и веры.

Кстати, те, кто уверяют, что религии в принципе чужд и опасен разум, попросту лукавят или добросовестно заблуждаются. Любой человек вольно или невольно пользуется разумом как при своем первом знакомстве с религией, так и при более глубоком изучении ее. Ведь, к примеру, понять и принять прочитанный текст, услышанную проповедь без использования разума совершенно невозможно. А так как разум у каждого свой, каждый по-своему воспринимает текст или проповедь, по-своему трактует те или иные положения, по-своему расставляет акценты, по-своему пытается на практике следовать усвоенным заповедям. Естественно, разум у всех нас в какой-то мере поражен злом, поэтому каждый формирует свое мировоззрение со своими индивидуальными ошибками, не такими, как у других. Поэтому для устранения если не всех, то хотя бы части этих ошибок чрезвычайно важно, просто необходимо общение людей между собой, а также с авторитетными специалистами, священниками, проповедниками, которые должны разъяснять суть религии. А любое общение, любое разъяснение опять же требует обязательного участия разума.

Нелишне вспомнить здесь и о такой важнейшей проблеме, как перевод древних текстов на современные языки. Ведь перевод обязательно подразумевает участие разума в понимании сути текста, подборе нужных слов, построении фразы, передаче смысла. А ведь некоторые слова древних языков крайне трудно перевести. Более того, многие слова с течением времени приобретают совсем не тот смысл, который они имели изначально. Достаточно вспомнить, например, что русское слово «красный» раньше означало «светлый», «красивый», а теперь значит всего лишь один из цветов. Или слово «лукавый», которое раньше значило «злой» или даже «дьявол», а теперь чаще всего означает «игривый, добродушно плутоватый». Или слово «прелесть», которое раньше было близко к понятиям «обольщение», «лесть», «обман», а теперь используется для обозначения чего-нибудь милого, приятного, очаровательного.

Правда, иной раз переводчики, наоборот, чрезмерно преувеличивают эту разницу в смысле слов. Например, древнеславянское слово «бого­чести­вый» обычно переводят на современный русский язык как «богобоязненный». Хотя любому совершенно ясно, что слова «чествовать», «почести», «честь» и «бояться», «боязнь», «боязливый» значат далеко не одно и то же, может быть, даже противоположное, и смысл текста в результате такого перевода существенно искажается. Конечно, можно чествовать, например, какого-нибудь человека только из боязни, но это уже будут лицемерие, ложь, корысть, унижение, неприязнь, причем как с той, так и с другой стороны. Понятно, что Бог должен вызывать у верующего совсем другие чувства: признательность, любовь, восхищение, надежду, доверие... Наконец, существует же сейчас слово «благочестивый», которое уж никак нельзя понимать как «благобоязненный», то есть боящийся блага, добра, испытывающий страх перед ними. Страх во всех видах — это всегда орудие зла, один из основных грехов человека, требовать которого Бог не может.

В результате неверных переводов, изменений смысла слов, вольных или невольных искажений при переписывании текстов, неправильных комментариев, ставших эталоном, в священных текстах накапливается масса противоречий, несоответствий, непонятных мест. Встречаясь с ними, многие люди лишь глубокомысленно произносят что-нибудь вроде «не­ис­по­ве­димы пути Господни» и признают полное свое бессилие хоть что-то понять. В результате тексты зачастую теряют самое главное, они не оказывают людям должной помощи, становятся всего лишь сборником красивых цитат, которые употребляются к месту и не к месту. Именно разум может оказать помощь в подобных ситуациях, может восстановить логику учения, которая в нем обязательно существует, так как учение дается людям и должно быть понятно именно им, а не кому-то другому, более совершенному.

А теперь посмотрим, как проявляются первичные грехи на уровне взаимоотношений человека с Богом.

Гордыня на этом уровне сводится к отрицанию существования Бога, объявлению человека самым совершенным в мире. Считается, что человек возник сам по себе, в результате слепой игры стихийных сил, а дальше он уже сам развивался по своему желанию, руководствуясь только своим разумом. Объявляется, что никакого вмешательства в жизнь человека высших сил, Бога нет и быть не может. Человек все контролирует или же в принципе способен контролировать, может сознательно выбирать себе ту судьбу, которую пожелает, всегда выступает кузнецом своего счастья. Бог провозглашается вредной выдумкой враждебных сил, с которой надо бороться любыми средствами, в том числе и теми, против которых выступает религия. Считается, что никаких мировых моральных законов, которым должен подчиняться человек, нет и не может быть. Все правила поведения людей придуманы людьми и легко могут быть изменены в интересах выбранной цели. Ни о каком смысле жизни тоже серьезно говорить не приходится, так как все рассуждения на эту тему представляют собой всего лишь мнения разных людей. Естественно, никакого посмертного существования не может быть, а нашу жизнь никто не оценивает, кроме потомков. Объявляется, что вне общества человек одинок, его жизнь не имеет смысла, его личность бессмысленна. Поэтому человек, пораженный подобной гордыней, готов на все, чтобы только не быть исключенным из общества. Точно так же одиноко в мире все человечество, если только где-то не существуют инопланетяне. Поэтому никаких моральных ограничений на развитие человечества не существует, причем это развитие вполне может включать в себя даже полное самоуничтожение.

Ложь на данном уровне проявляется, например, в виде разнообразных «доказательств» отсутствия Бога. Полная несостоятельность любых попыток подобных доказательств очевидна далеко не каждому. Многие слепо верят безапелляционным заявлениям некоторых ученых, философов, вождей и примитивным доводам пропагандистов атеизма. Другая разновидность лжи — многочисленные разрушительные ереси, искажающие истинные связи человека и Бога. Например, Творцу приписывают роль источника не только добра, но и зла, инициатора всех несчастий, которые происходят с нами. Зло всевозможными способами смешивается с добром, различия между ними затушевываются, зло всячески возвеличивается, ему приписываются свойства добра. Утверждается, что зло представляет собой неотъемлемый элемент мира, один из важнейших инструментов Творца. Классический пример подобной ереси — манихейство. Еще одна разновидность лжи — приписывание Богу разных человеческих грехов и пороков. Ложь проявляется также и в том, что вмешательство Бога объявляется «естест­венными причинами», результатом усилий людей, а иногда и действием сил разрушения, дьявола. Ложь может не только искажать, но и принижать, ограничивать роль Бога в мире, признавая только отдельные функции Творца. Ложь проявляется и в том, что человек, обращаясь к Богу с молитвой, старается скрыть истинные причины своих желаний.

Главное проявление страха на данном уровне — это ужас перед Богом. Человек, пораженный таким страхом, воспринимает Творца не как источник добра и любви, а как свирепого хозяина, который все видит, все запоминает и при удобном случае жестоко мстит за любой проступок. Отсюда стремление унижаться, лебезить, заискивать перед Богом, любыми путями скрывать свои грехи, чтобы избежать наказания или хотя бы смягчить его. Страх перед Богом порой толкает человека на поиски могущественного защитника, на роль которого обычно выбирается дьявол. Ведь дьявол вовсе не осуждает столь желанные и приятные многим грехи, наоборот, поощряет их, призывает к ним, поэтому его заступничество может в дальнейшем пригодиться. Страх может также толкать на религиозный фанатизм, насилие по отношению к тем, кто верует как-то иначе или не верует вообще. Проявление страха — это и кровавые жертвоприношения, призванные умилостивить кровожадного идола, хоть на время отвести его гнев от себя. Страх может проявляться и в виде ужаса перед посмертным судом. Чтобы оттянуть его момент, человек может идти на любые подлости для сохранения своей жизни. Но страх может также толкать человека и на самоубийство. В этом случае человек выбирает смерть, чтобы не совершать никаких новых грехов, не увеличивать еще больше своей вины. Другой возможный мотив самоубийства — это желание выслужиться перед Богом, продемонстрировать свою самоотверженность, беззаветность своей веры, что должно, по мнению самоубийцы, смягчить гнев Творца на посмертном суде.

И на этом уровне, как и на всех других, ложь, страх и гордыня могут служить индикаторами правильности отношения человека к Богу. К примеру, если в основе какой-нибудь религии лежит только страх перед посмертным наказанием, если она приписывает Богу какие-то грехи и несовершенства, если она требует от своих последователей только самоуничижения и фанатичного восхваления Бога, то такую религию нельзя считать совершенной, чистой, служащей добру. Если человек, обманывая себя, утверждает, что совершеннее его нет никого в мире, если он руководствуется в своих поступках только страхом за свою жизнь, если он считает удовлетворение своих желаний самым важным и единственно достойным внимания делом, то он вряд ли выполнит ту задачу, для которой ему, собственно, и была дана жизнь.

В предыдущих главах отмечалось, что нельзя абсолютизировать ни отношения человека с самим собой, ни отношения с другими людьми, ни отношения с природой, миром. Может быть, можно считать абсолютным и совершенно достаточным уровень отношений человека и Бога? Ведь это самый высокий уровень, выше которого ничего нет и быть не может. Да, в данном случае нельзя сказать, что эти отношения не самые главные, не всеохватывающие. Но это верно только тогда, когда мы не путаем истинного Бога с нашими представлениями о Боге, нашим образом Бога. Бог, Творец мира включает в себя действительно весь мир, сотворенный им, в том числе и окружающую нас природу, и всех людей, и наш внутренний мир. Нет ничего в мире, что не относилось бы к Богу, не было бы им сотворено, не удостаивалось бы его внимания и заботы. Разрушения любой части мира, вызываемые силами зла, всегда направлены против Бога. Поэтому настоящие отношения человека и Бога включают в себя и отношения человека с самим собой, и взаимоотношения людей, и отношения человека с природой, и еще многое другое. Они вовсе не сводятся только к религиозной деятельности.

Смотреть на небо необходимо, но если постоянно и неотрывно смотреть только на небо, то есть большая опасность споткнуться о кочку, поскользнуться на льду или даже свалиться в глубокую пропасть. Наконец, когда смотришь только на небо, не мудрено не заметить всего того, что существует под этим самым небом. Мера нужна во всем, даже в самых важнейших вопросах.